Душегубы. Хроника гонки на выживание - М. Ерник

Произнося фразу, Борке подчёркнуто сделал ударение на слове «собственное».

– Всецело поддерживаю, – несколько неожиданно подхватил разговор Кордак. – Мне кажется, только в собственном имении вы бы смогли дать полный простор своей фантазии и как гостеприимной хозяйки, и как женщины.

Лицо Сайкиной ещё продолжало хранить приятную улыбку, но глаза приобрели оттенок задумчивости. Было заметно, что слова Кордака проникли ей в душу.

– Было бы очень приятно, – продолжил Борке, – если бы вдали от столичной суеты вы возродили старинную традицию русской аристократии – бал в дворянском поместье.

Сайкина скользнула задумчивым взглядом по фигуре господина Борке и ответила, несколько помедлив:

– Возможно, вы и правы, господа. Возможно, пришло время возвращения к истокам и возрождения забытых традиций.

– Но не будем мешать госпоже Сайкиной, – подхватил Кордак своего спутника под руку. – У вас ещё столько хлопот. А мы с господином Борке решили немного отдохнуть.

– Приятного отдыха, господа, – обольстительно улыбнулась Зинаида Кузьминична, покидая место встречи.

Грациозной походкой, в туфлях на высоких каблуках, которые не вполне соответствовали месту и времени, Сайкина направилась к главным воротам пансионата.

– Итак, господин Борке, – хлопнул в ладоши Кордак, когда дверь в домик за ними закрылась, – насколько я понимаю, старт скачкам дан! Ваше предложение о собственном поместье было неслучайно?

– Да, – согласился Борке, усаживаясь в кресло. – Уверен, что ничего большего, чем огород за городом, у Сайкиных никогда не было. Поместье – это не замок, но желание что-то получить – хороший удар хлыстом. Полагаю, что и слова о русской аристократии запали в сердце госпожи Сайкиной.

С некоторым возбуждением Кордак тоже схватил стул, но развернул его и уселся, облокотившись руками о спинку.

– Удар хлыстом, говорите? Нет, это больше. Это гораздо больше! – повторял он, пронзая взглядом угол комнаты. – А вы заметили, как изменился взгляд госпожи Сайкиной?

– Взгляд? Нет, граф. Сказать правду, я больше доверяю интонациям голоса.

– Напрасно! – в возбуждении воскликнул Кордак. – Это был не взгляд! Это бездна! Это – море желаний! Её желания могли бы не то что горы свернуть – коммунизм построить! Что за женщина! Она безусловный фаворит наших гонок.

– Не будьте столь поспешны, граф. Мы ещё не встречались с остальными участниками гонок, а потому делать ставки несколько преждевременно.

– Преждевременно! – подскочил Кордак. – Что может сравниться с Матильдой моей?! Что может сравниться с этой бездной желаний? Кто вообще может состязаться с женщиной, находящейся во власти Эрота?

Кордак сделал круг по комнате и уселся на стул в той же позе.

– Эрота? – удивлённо поднял брови Борке. – Вы полагаете?

– Поверьте старому знатоку женских душ. Затуманенный взгляд, лёгкое пальто на голое тело, высокие каблуки на лесных тропинках.

– Так вот что означали ваши слова о просторе фантазий в собственном имении.

– Именно! А вы знаете, у меня предчувствие, что для госпожи Сайкиной это место – нечто большее, чем просто место для отдыха.

– Вы полагаете?

Борке выпрямился, оторвавшись от спинки кресла.

– Здесь у неё творческая лаборатория. Здесь она воплощает свои фантазии в жизнь. Я вам больше скажу. У меня предчувствие, что именно в эти минуты Зинаида Кузьминична замышляет некое действо.

– Что же…

Борке несколько помедлил и потянулся за тростью.

– Что же, посмотрим.

Он поставил трость перед собой. Серебряный шар вспыхнул, отражая в себе серое безликое небо за окном, устремлённые в небо сосны, спрятанные под соснами островерхие домики и букашки человеческих фигур, ползущих по центральной аллее. Но острый взгляд мог рассмотреть в отражении, что букашками человеческих фигур были Сайкина, следующий за ней в почтительном полушаге Грек и плетущиеся следом пятеро молодых парней – пассажиров малыша-микроавтобуса. По жестикуляции и повороту головы Грека можно было понять, что с Сайкиной у него происходит напряжённый разговор:

– Туман какой! Ползли, как улитки. Чуть-чуть задержались.

– Чуть-чуть? – холодно заметила Сайкина, не поворачивая к Греку голову. – А где старые?

– Трое в отъезде, а остальные с прошлого раза не оправились.

– Смотри, Грек, головой отвечаешь, – посоветовала Сайкина ледяным голосом.

– Да не волнуйся, Зина. Мальчики проверенные, не подведут.

Сайкина лично открыла дверь в соседний коттедж, лично пропустила каждого из пяти парней и каждого оценила с ног до головы. Впрочем, выше груди взгляд её не поднимался. Дверь захлопнулась, и шторы на окнах сдвинулись.

– Итак, малыши, – прозвучал в полумраке голос Сайкиной. – Кто желает поработать, становитесь здесь.

Она указала место посредине комнаты напротив кресла. Все пятеро парней растянулись нестройной шеренгой на указанном месте.

– Отлично, – оценила их готовность Сайкина. – Задание первое. Там на кухне на столе вы найдёте мешочек риса.

Сайкина небрежно махнула рукой в сторону кухни.

– Его следует пересыпать в банку. Банка стоит на втором этаже в спальне. Не торопитесь! – осадила она парней, заметив их порыв тут же устремиться на кухню. – Носить будете горстями. По одной горсти зараз.

Она снова с удовольствием осмотрела парней.

– А чтобы работа не показалась вам слишком лёгкой, работать будете раздетыми по пояс.

Сайкина замолчала, но на этот раз парни терпеливо ждали.

– Чего ждём? – обратилась она к ним.

В рядах парней возникло оживление, но Сайкина быстро его пресекла:

– Нет, нет! Я сказала – раздетыми по пояс, но не сверху… а снизу!

Оживление сменилось растерянностью, но в конце концов эту прихоть хозяйки парни исполнили.

– Отлично! – оценила первый результат Сайкина.

Грациозным движением она сбросила с себя лёгкое пальто и уселась в кресло. Точнее следовало бы сказать – не уселась, а развалилась, забросив одну ногу на подлокотник. Кордак оказался прав. Исполняя волю мужа, Сайкина сняла с себя всё, даже непристойные колготки. Сейчас на ней осталось только тонкое итальянское бельё, которое, впрочем, терялось на её пышном теле, как итальянский сапог потерялся бы на просторах России. Увиденное произвело на парней впечатление, и это сразу стало заметно.

– Отлично! – подтвердила свои наблюдения Сайкина.

Она потянулась за кресло, и в руках её появились ивовые розги.

– А это, – Сайкина со свистом рассекла воздух, – для тех, кто будет плохо работать. Теперь – за дело!

Работа закипела. Парни носились по лестнице как жеребцы, потряхивая своими достоинствами. Минут через пятнадцать кое-кто из них лишился остатков одежды и на их спинах красовались отчётливые красные следы. От возбуждения сидеть Сайкина уже не могла. Как цирковой дрессировщик, она ходила между снующих парней, помахивая розгами. В воздухе время от времени слышался свист её оружия. Но в тот момент, когда мешочек с рисом казался уже почти пустым, в дверь коттеджа кто-то тихо постучал.

– Зинаида Кузьминична, – раздался снаружи вкрадчивый голос Грека.

– Что нужно? – скорее прошипела, чем спросила Сайкина.

– Зинаида Кузьминична, надо сворачиваться. Там приехал Кулагин и Штык. Штык, по-моему, идёт сюда.

После секундной паузы прозвучал ответ Сайкиной:

– Сейчас буду.

Ещё минута понадобилась ей, чтобы привести себя в порядок, и на пороге коттеджа появилась прежняя Сайкина. Только яркий румянец на щеках выдавал её излишнее возбуждение.

– Уводи мальчиков, – обратилась она к Греку. – Только тихо.

– Всё сделаю.

– А эту гадину Штыка я когда-нибудь раздавлю. Как пиявку.

При этом лицо Зинаиды Кузьминичны оставалось безучастным и ничего не выражало. Только суженные до предела глаза могли свидетельствовать, что Сайкина разозлилась, и разозлилась не на шутку.

– Что за женщина! Нет, вы посмотрите, что за женщина! – не отрывая глаз от серебряного шара, повторял Кордак, как будто он находился не здесь, в соседнем домике, а там, рядом с Греком. – А знаете, она так одинока в своём желании раздеться перед мужчинами, что мне очень хочется сделать ей какой-нибудь сюрприз.

Он задумчиво посмотрел в потолок и столь же задумчиво добавил:

– Нет, я настаиваю. Госпожа Сайкина – безусловный фаворит в нашей гонке душегубов.

– Я бы предпочёл всё же ближе познакомиться с остальными участниками состязаний, – бесстрастно отвечал Борке, убирая в сторону свою трость. – Тем более что они сюда уже прибыли.

Он медленно поднялся с кресла и подошёл к окну.

– Предлагаю незамедлительно присоединиться к остальным гостям, дабы не утруждать наших гостеприимных хозяев отправкой посыльного.

– Не возражаю, – подскочил с места Кордак. – Мне давно хочется с ними пообщаться и убедить вас в своей правоте.